Не чужие - Страница 72

— Боже мой… — выдохнула понявшая все раньше других Мику.

Славя не обратила на ее возглас никакого внимания.

— Я подошла к вопросу логически. Есть цель — стать оператором. Одним из вас. Есть препятствие — я не инвалид. Какой выход? Он очевиден, правда?

— Черт… — Алиса потрясенно мотнула головой. — Черт, черт…

— На складах у нас стояли бутыли с технической плавиковой кислотой, — продолжила Славя. — Черт его знает, зачем, она в основном применяется для травления, а у нас на базе травить умели только бородатые анекдоты и пошлые шуточки. Но штука была мощная, я это помнила из школьного курса химии. Плавиковая кислота растворяет стекло. Значит, и для моих целей должна была подойти.

— Славя… — я слегка коснулся ее руки. — Не рассказывай, если… если тебе до сих пор больно.

Она усмехнулась — нет, просто дернула уголком губ. Второй, израненный, остался неподвижным и мертвым.

— Уже ничего не болит, Саш. Ну, разве что моя гордость. Я была очень осторожна. Ключи от склада мне дал зампотех, что-то я ему наврала такое… Он не поверил, конечно, решил, наверное, что я пускаю налево какие-то запчасти со склада. Но я была своей, из десантников. А свои — это не чужие. Для своих можно закрыть глаза почти на все. Почти.

— И… что было дальше?

— Дальше… Бутыли были из белого пластика, довольно тяжелые. Я стащила один с полки на пол, открыла. По помещению резко понесло химией, меня качнуло — значит, нужно было поторапливаться. Я достала заранее припасенную тряпку — то ли носовой платок, то ли старую майку, прижала к горлышку, наклонила емкость один раз — показалось мало — второй. Тряпка вся пропиталась этой дрянью и, кажется, начала дымиться — фтороводород медленно пожирал ткань. Запах сбивал с ног. Я глубоко выдохнула и прижала тряпье к щеке.

Никто не проронил ни слова, и корабль не остановился, и все так же продолжал медленно парить над вогнутой чашей планеты Земля. Славя осторожно коснулась краешка глаза.

— Боли не было. Это уже потом я узнала, что кислота обладает слабым наркотическим действием. И мутагенным тоже. Вот только мутантом я не стала — потеряла сознание прямо там, на складском грязном полу. Нашли меня что-то через полчаса, кажется. Химический ожог степени три-бэ — разрушение кожи до подкожной клетчатки. Плюс острота зрения. Комиссовали по инвалидности, да продержали два месяца в психушке — интересовались, сама ли я все это придумала, или кто подсказал. Но я придумала все сама. Сама. И вот… вот все и заканчивается, именно так, как я и хотела. Мы на корабле тряпок. И мы все еще живы. О таком я не могла и мечтать.

— Спасибо, Славя, — сказал я после короткого молчания.

— За что?

— За то, что не побоялась поделиться. И за то, что из-за этого решения — страшного решения, должен сказать — мы когда-то познакомились. А теперь, пока мы все еще под впечатлением от твоего рассказа, я бы попросил хотя бы намекнуть, в чем суть и выгода нашего договора с… дядюшкой. Если можно.

— Стратег, — насмешливо фыркнула Алиса, но ее никто не поддержал.

— Выгода… — Славя задумалась. — Так сразу и не объяснишь. Бывает же такое — в голове у тебя все выглядит стройно и гладко, а только начнешь рассказывать — бом! и ничего не складывается, разваливается практически на куски. Понимаешь?

— Ни черта не понимаю, если честно, — отказался я. — Можно для особо тупых как-нибудь более доступно?

— Даже и не знаю, как тебе сказать, — теперь уже вполне по-настоящему ухмыльнулась Славя. Странно было видеть эту гримасу на ее всегда спокойном лице. — Объяснения кончились, тут ты или соображаешь, или нет. Бом — или не бом. Компрене-ву?

Я не ответил. Я сидел на своем месте, будто молнией ударенный. Я понял, наконец, на что намекала своими путаными объяснениями Славя.

БОМ!

Боезапас особой мощности.

Снаряды с ядерной начинкой, упрятанные глубоко под укрепрайоном. Последний резерв командования.

Славя задумала уничтожить корабль.

* * *

Примечание к части

*Автомобиль ГАЗ-М-20 «Победа» первоначально предполагалось назвать «Родиной». В мире «Не чужих» не произошло Великой Отечественной войны, соответственно, называть машину «Победой» не было необходимости.

**Изначально стихи Семена Гудзенко, здесь приводятся с небольшими изменениями.

«Лена». Глава 13. Только здесь и сейчас

Даже просто лежать было наслаждением. Лежать и ничего не делать, уставившись с блаженной бессмысленной улыбкой в потолок, пустив происходящее на самотек — до чего же это все-таки здорово… Как выразился один начитанный парень: «будто тебе делают расслабляющий массаж две прелестные мулатки, а ты в это время потягиваешь ледяной коктейль, лежа в бассейне». Не знаю, как это выглядит в реальности, и откуда вообще взялась эта фраза, сам он дальше Крыма ни разу не выбирался.

Кто сказал, что слишком много наслаждения — это плохо, а третий оргазм за час — некомфортно? Да вырвут лгуну его гнусный язык!

Я издаю нечленораздельный стон. Алиса поднимает рыжую голову, качает ею из стороны в сторону, так, что ее волосы хлещут по моему обнаженному животу в какой-то странной смеси ласки и наказания, шкодливо улыбается.

— Хорошо? Продолжать?

Это совершенно точно риторический вопрос, поэтому я ничего не говорю, только со свистом перевожу дыхание, но она и не ждет ответа, просто со значением облизывает губы и возвращается к своему занятию, с которым она справляется, следует признать, в совершенстве. Ее дыхание обжигает, внизу растет приятное напряжение, и мысль об этом проносится в голове, словно пузырь с воздухом сквозь водную толщу, и взрывается вверху, в какой-то недосягаемой вышине горячим сверкающим фейерверком. Черт, если и есть где-то в далеком черном космосе что-то похожее на рай, то сегодня он открыл свое генеральное представительство в специнте.